Как уходили из жизни великие

Рано или поздно мы все окажемся за пределами земной жизни. Вероятно каждый из нас захочет что-нибудь сказать потомкам напоследок. Вот какие последние фразы оставили нам исторические персонажи. Например, Людовик XIV кричал на домочадцев: “Чего вы ревете? Думали, я бессмертен?”, а Сомерсет Моэм дал такой последний ннаказ своим почитателям: “Умирать – скучное занятие. Никогда этим не занимайтесь!”.

• Императрица Елизавета Петровна крайне удивила лекарей, когда за полминуты до смерти поднялась на подушках и, как всегда, грозно, спросила: “Я что, все еще жива?!”. Но, не успели врачи испугаться, как все исправилось само собой.
  
  
• Граф Толстой последнее, что произнес на смертном одре: “Мне бы цыган услышать – и ничего больше не надо!”
  
  
• Композитор Эдвард Григ: “Ну что ж, если это неизбежно…”.
  
  
• Павлов: “Академик Павлов занят. Он умирает”.
  
  
• Знаменитый натуралист Ласепед отдал распоряжение сыну: “Шарль, напиши крупными буквами слово КОНЕЦ в конце моей рукописи”.
  
  
• Физик Гей-Люссак: “Жаль уходить в такой интересный момент”.
  
  
• Легендарный Каспар Бекеш, всю жизнь проживший воинствующим безбожником, на смертном одре уступил уговорам набожного Батория и согласился принять священника. Священник попытаться утешить Бекеша тем, что последний ныне покидает юдоль скорбей и скоро узреет мир лучший. Тот послушал-послушал, потом приподнялся на ложе и сколь было сил отчетливо высказал: “Пшел вон. Жизнь прекрасна.” С чем и умер.
  
  
• Дочь Людовика XV Луиза: “Галопом в небеса! Галопом в небеса!”.
  
  
• Писательница Гертруда Стайн: “В чем вопрос? В чем вопрос? Если нет вопроса, то нет и ответа”
  
  
• Виктор Гюго: “Я вижу черный свет…”.
  
  
• Юджин О`Нейл, писатель: “Я так и знал! Я так и знал! Родился в отеле и… черт побери… умираю в отеле”.
  
  
• Единственное, что успел сказать перед смертью Генри VIII: “Монахи… монахи… монахи”. В последний день жизни его мучили галлюцинации. Но наследники Генри на всякий случай устроили гонения на все доступные монастыри, подозревая, что короля отравил кто-то из священников.
  
  
• Джордж Байрон: “Ну, я пошел спать”.
  
  
• Отец диалектики Фридрих Гегель: “Только один человек меня понимал на протяжении всей жизни… А в сущности… и он меня не понимал!”.
  
  
• Вацлав Нижинский, Анатоль Франс, Гарибальди перед смертью прошептали одно и то же слово: “Мама!”.
  
  
• “Подождите минуточку”. Это сказал Папа Римский Александр VI. Все так и сделали, но, увы – ничего не получилось, папа все-таки скончался.
  
  
• Еврипид, который, по слухам, был просто в ужасе от близкой кончины, на вопрос, чего может бояться в смерти такой великий философ, ответил: “Того, что я ничего не знаю”.
  
  
• Умирая, Бальзак вспоминал одного из персонажей своих рассказов, опытного врача Бианшона: “Он бы меня спас…”.
  
  
• Петр Ильич Чайковский: “Надежда!.. Надежда! Надежда!.. Проклятая!”
  
  
• Михаил Романов перед казнью отдал палачам свои сапоги: “Пользуйтесь, ребята, все-таки царские”.
  
  
• Шпионка-танцовщица Мата Хари послала целящимся в нее солдатам воздушный поцелуй: “Я готова, мальчики”.
  
  
• Философ Иммануил Кант произнес перед самой смертью всего одно слово: “Достаточно”.
  
  
• Один из братьев-кинематографистов, 92-летний О.Люмьер: “Моя пленка кончается”.
  
  
• Ибсен, пролежав несколько лет в немом параличе, привстав, сказал: “Напротив!” – и умер.
  
  
• Надежда Мандельштам – своей сиделке: “Да ты не бойся”. Сомерсет Моэм: “Умирать – скучное занятие. Никогда этим не занимайтесь!”.
  
  
• Генрих Гейне: “Господь меня простит! Это его работа”.
  
  
• Иван Сергеевич Тургенев на смертном одре изрек странное: “Прощайте, мои милые, мои белесоватые…”.
  
  
• Поэт Феликс Арвер, услышав, что санитарка говорит кому-то: “Это в конце коЛидора”, простонал из последних сил: “Не коЛидора, а коРидора” и умер.
  
  
• Художник Антуан Ватто: “Уберите от меня этот крест! Как можно было так плохо изобразить Христа!”
  
  
• Оскар Уайльд, умиравший в гостиничном номере, оглядел угасающим взором безвкусные обои на стенах и вздохнул: “Они меня убивают. Кому-то из нас придется уйти”. Ушел он. Обои остались.